Неточные совпадения
Я ожидал
криков, но он
повернулся и долго смотрел
на меня с улыбкой.
Крик его, как плетью, ударил толпу. Она глухо заворчала и отхлынула прочь. Кузнец поднялся
на ноги, шагнул к мёртвой жене, но круто
повернулся назад и — огромный, прямой — ушёл в кузню. Все видели, что, войдя туда, он сел
на наковальню, схватил руками голову, точно она вдруг нестерпимо заболела у него, и начал качаться вперёд и назад. Илье стало жалко кузнеца; он ушёл прочь от кузницы и, как во сне, стал ходить по двору от одной кучки людей к другой, слушая говор, но ничего не понимая.
Под правую же руку Луговского подвернулась левая рука Пашки, очутившаяся у него
на груди, и ее-то, поймав за кисть, Луговский стиснул и из всей силы вывернул так, что Пашка с
криком страшной боли
повернулся и упал всею тяжестью своего гигантского тела
на больного кавказца.
— Иди! Проси! — заревел я. — Иди сейчас, сию минуту, сию секунду! А ты все-таки палач! палач! палач! — Но он только посмотрел
на меня, затем
повернулся и, уже не слушая призывных
криков моих, плавно пошел к себе, не оборачиваясь.
Вопрос (и весь
крик) был очень бестолков. Но Вельчанинов догадался об этом, уже прокричав.
На крик этот — господин оборотился,
на минуту приостановился, потерялся, улыбнулся, хотел было что-то проговорить, что-то сделать, с минуту, очевидно, был в ужаснейшей нерешимости и вдруг —
повернулся и побежал прочь без оглядки. Вельчанинов с удивлением смотрел ему вслед.
— Ты глянь, что с девчонкой сделал: руку вышиб, — сказала старуха, показывая ему вывернутую висящую ручку не переставая заливавшейся
криками девочки. Корней
повернулся и молча вышел в сени и
на крыльцо.
Студент круто
повернулся к нему, скорчил какую-то гримасу и, приблизив свое лицо к его превосходительству
на близкое до неприличия расстояние, во все горло прокричал петухом. Это уже было слишком. Иван Ильич встал из-за стола. Несмотря
на то, последовал залп неудержимого хохоту, потому что
крик петуха был удивительно натурален, а вся гримаса совершенно неожиданна. Иван Ильич еще стоял в недоумении, как вдруг явился сам Пселдонимов и, кланяясь, стал просить к ужину. Вслед за ним явилась и мать его.
Я
повернулся на другой бок, подобрал под ноги одеяло и хотел было снова уснуть, как вдруг ухо мое уловило другой звук, который заставил меня вздрогнуть. Это был человеческий
крик.
Молоденькая татарка сбросила с ног красные сафьяновые туфельки и долго молилась,
повернувшись лицом к востоку. Ее лицо было серьезно и важно и мало походило
на лицо той Бэллы, которая с
криком и визгом гонялась за мной по аллеям сада.